Кроткий наставник Русской земли
— Владыка, помните ли Вы свое первое посещение Троице-Сергиевой Лавры?
— В первый раз я побывал в Лавре еще в детстве вместе с родителями. И хотя поездка была скорее культурологической, я отметил тогда для себя, что Лавра — это совершенно удивительное место, отличное от всего, что меня окружало.
Моя следующая поездка произошла через несколько лет, когда я уже учился в средних классах школы. У нас был замечательный учитель истории. Он был для нас настоящим руководителем, старшим товарищем. Очень интересно вел уроки, устраивал экскурсии по монастырям Москвы и Подмосковья. И вот совершенно удивительная у нас была поездка в Троице-Сергиеву Лавру. Учитель не только рассказывал нам об истории обители, но и объяснял, как себя нужно вести в храме, как он устроен. Сейчас понимаю, что, скорее всего, сам он был церковным, верующим человеком, хотя особо это не афишировал. Эта поездка запомнилась мне на всю жизнь.
А в дальнейшем вся моя церковная жизнь, так или иначе, была связана с Лаврой. Я часто приезжал сюда на богослужение, помолиться у мощей преподобного Сергия. Думаю, что для любого русского человека, тем более для жителя Москвы, Лавра — это эталон церковной жизни. И любой культурный, а тем более верующий, церковный человек просто не может пройти мимо Лавры, не познакомиться с ней. Не может быть, чтобы Лавра не оставила в сердце свой след. Я не был исключением из этого правила.
— У каждого человека свой образ Лавры. Чем она является для Вас?
— Помню один из приездов в Лавру в то время, когда я уже задумывался о выборе своего жизненного пути. Это был один из воскресных дней Великого поста. После службы я шел через лаврскую площадь и вдруг увидел такую картину — священник вел новопостриженных монахов из Троицкого собора по направлению к братскому корпусу. Монахов было довольно много. Они шли в длинных мантиях, в клобуках, со свечами и с крестами в руках. Меня поразило, что многие из них были достаточно юными. Кто-то моего возраста, кто-то чуть старше. Но в их глазах была совершенно явственно отражена решимость, которая в моем сердце оставила глубокий след. И я понял, что, несмотря на то что это мои ровесники, они уже сделали очень решительный шаг, сделали свой выбор. В моем сознании Лавра запечатлелась именно как место молитвы, место подвига. Хотя сегодня в России есть много монастырей, много святынь. Но Лавра все равно остается совершенно уникальным местом.
— Преподобного Сергия называют игуменом земли Русской. Что Вы вкладываете в это определение?
— Преподобный Сергий является тем человеком, который входит в нужды и проблемы всех обращающихся к нему людей. У раки с его мощами возникает явственное ощущение того, что ты к Преподобному можешь в любой момент подойти как к живому человеку и обратиться за помощью, со своими вопросами, жизненными проблемами. Это особенно понятно, когда видишь нескончаемый поток людей, которые приходят к преподобному Сергию.
Когда ты входишь в Троицкий собор — в один из древнейших соборов Московской Руси — перед твоим мысленным взором проходит житие преподобного Сергия, те добродетели, которыми он жил, которыми он пытался наставлять свою братию. История нашего Отечества, ее государственные, общественные деятели, многие славные моменты нашей истории так или иначе связаны с Лаврой и с личностью ее основателя. И вот когда ты стоишь перед его мощами, то понимаешь, что с одной стороны перед тобой простой человек, очень близкий, очень родной, которому ты можешь рассказать всю свою боль, все свои скорби. И одновременно ты понимаешь, какая глыба перед тобой. Человек, в сердце которого собрались боль, страдания, радость, победы и поражения целого народа. Это воодушевляет, трогает, производит очень глубокое впечатление. Поэтому когда видишь всех этих людей, которые изо дня в день нескончаемым потоком идут, неся Преподобному свою боль, скорбь, радости, то понимаешь, что преподобный Сергий более шестиста лет действительно окормляет наше Отечество, наш народ и по праву носит наименование игумена Русской земли. То есть отца, молитвенника, наставника для всей Русской Церкви, а значит, и для каждого из нас.
В его личности отразилась великая строгость по отношению к себе и умение наставить не столько словом, сколько собственным видом, поступками тех людей, которые были вокруг него, в первую очередь братия. Интересно, что после преподобного Сергия не осталось ни трудов, ни поучений, ни каких-то иных фиксированных литературных памятников. Однако мы видим неподдельную любовь многих поколений русского народа, которые благоговели перед его памятью. Это говорит, прежде всего, о том, что жизнь Преподобного была нелицемерной, что он был истинным примером для многих и мог своими трудами, кротостью воодушевить людей.
Преподобный Сергий явственно определил и мою жизнь, мою судьбу. И я ему за это безмерно благодарен. Знаете, когда я, будучи уже священником, приезжал в Лавру, всегда старался стать в очередь к мощам, хотя как лаврский монах мог бы подойти и без очереди. Но я всегда дорожил тем временем, когда можно обратиться к преподобному Сергию в молитве.
— Лавру также принято называть сердцем русского иночества, колыбелью монашества. Вы свой иноческий путь начали также в братстве обители Преподобного. Но ведь в это время открывалось множество больших и малых мужских монастырей в России. Почему Вы выбрали именно Лавру?
— Когда я молился Богу, чтоб Он открыл мне, какую обитель выбрать, чтобы стать монахом и отправиться на послушание, у меня было несколько вариантов. Думал я и об Оптиной пустыни, и о Валаамском монастыре. Приходили мысли отправиться монашествовать на Афон, хотя я там не был и о жизни святогорцев знал только по книгам. Но, конечно, для меня оказаться в Лавре, у преподобного Сергия было большой честью. Я молился Преподобному, чтобы он мне помог в принятии этого решения, чтобы это было угодно Богу и для меня спасительно. И я чувствую, что есть непосредственное участие преподобного Сергия в том, что я оказался в Москве на Лаврском подворье.
— А как Лавра связана со своим Московским подворьем?
— Подворье любого монастыря имеет непосредственное отношение к самой обители и является ее представительством в том или ином городе, стране. Исторически сложилось так, что подворья выстраивались по образу и подобию той обители, которую они представляли. И в жизни Московского подворья Троице-Сергиевой Лавры эта традиция, конечно, сохранялась. Хотя, безусловно, некоторая автономия у подворья была. Ведь в России вокруг любой обители, тем более городской, всегда формируется свой приход. Но, тем не менее, подворье является представительством Лавры и в богослужении, и в Уставе монашеской жизни, и в традициях. Поэтому среди москвичей была распространена традиция — когда люди в дни памяти преподобного Сергия или на Троицу не могли попасть на службу в Лавру с ночевкой, тогда на всенощное бдение они приезжали к нам, а с утра отправлялись в Лавру.
— Расскажите немного об архимандрите Кирилле (Павлове), с которым Вам довелось общаться в Лавре.
— Отец Кирилл на протяжении многих лет был духовником Троице-Сергиевой Лавры. Мы также имели возможность исповедоваться у него, спрашивать совета сначала в Лавре, а затем, когда батюшка сильно заболел, ездили к нему в Переделкино. Конечно, в моем сердце осталась большая любовь к нему. На многие вопросы, которые рождались в сердце, ответ мне дал именно отец Кирилл.
Это совершенно удивительный человек, который прошел войну, много чего в жизни повидал, натерпелся. Батюшка прошел большой монашеский путь, исполнял разные церковные послушания, был наставником не только для братии, но и для многих мирян. Но при этом отец Кирилл — человек кроткий, смиренный, удивительный по душевной теплоте. Он никогда никого не осуждал, ко всем относился с любовью.
Последние десять лет он страдает от тяжелого недуга. Но по свидетельству многих людей батюшка несет это Богом данное послушание с большим смирением, терпением. Он действительно истинный ученик преподобного Сергия. Я благодарю Бога, что имел возможность общаться с отцом Кириллом, исповедоваться у него.
— Богослужение в Лавре — тоже своего рода эталон, который влияет на развитие богослужебной практики не только в этой обители. Расскажите, в чем это проявляется?
— Многолетний действующий монастырь всегда является рассадником определенной традиции. Когда из года в год, из поколения в поколение передаются определенные правила жизни, это приводит к рождению или сохранению определенной традиции. Свято-Троицкая Сергиева Лавра является одним из старейших русских монастырей. Здесь сохранялись монашеские традиции в советское время, когда многие монастыри в нашей стране были разорены. Действительно, лаврская служба, пение оказали очень сильное влияние на московскую традицию, на воспитание у духовенства определенного отношения к службе. Да и на многих мирян лаврское богослужение, лаврские духовники оказали большое влияние.
С Лаврой связана вся современная история Церкви в ХХ веке. Ведь из гнезда преподобного Сергия вышли большинство сегодняшних епископов, настоятелей, священников, которые здесь учились или подвизались. И они продолжают хранить память о Лавре в своем сердце. В прошлом году я ездил в Дивеево, и мы там служили вместе с Митрополитом Нижегородским и Арзамасским Георгием. А Владыка Георгий до своего назначения на Нижегородскую кафедру был лаврским экономом. Я ему сказал тогда: «Владыка, Вы уже столько лет архиерей. Я сам уже стал архиереем. А когда Вас вижу, не могу избавиться от мысли, что Вы лаврский эконом, а я послушник на лаврском подворье».
Беседовала Марина Шмелева
***
ЧитателямНа сайте «Православное Заволжье» (www.pravpokrov.ru) в разделе «Архиерей» в рубрике «Вопрос Архиерею» вы также можете задать волнующие вас вопросы о вере, Церкви, обрядах, Таинствах, о труднопонимаемых отрывках из Священного Писания и о церковной жизни нашей епархии. Вопрос поступит в редакцию портала «Православное Заволжье» и будет передан для рассмотрения Епископу Покровскому и Николаевскому Пахомию.
18 июля 2014 г.
Поделиться в:
Прп. 
