Нравственный идеал в воспитании личности: истинные и мнимые ценности

Какая книга в мире имеет самое большое количество переводов на иностранные языки и самый большой тираж? Конечно, это Библия, которую сейчас можно прочитать полностью или частично на почти 2500 языках мира. Возникает закономерный вопрос: что привлекает людей в этой книге, типографское издание которой на церковнославянском языке началось с 1581 г. (Острожская Библия) и продолжается до сих пор? Что она «растит» в человеке, и что он сам ищет в ней? Вероятно, что это какие-то вечные ценности и смыслы, потребность в которых была, есть и будет у человека всегда, независимо от времени и места его личной жизни.

«Что за книга это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку! Точно изваяние мира и человека и характеров человеческих, и названо все и указано все на веки веков. И сколько тайн разрешенных и откровенных...», — пишет Ф.М. Достоевский вслед за А.С. Пушкиным, который утверждал: «Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира». «Это совершеннейшая из всех книг, какие когда-либо существовали и будут существовать!», — вторит им Чарльз Диккенс. А Эммануил Кант категорично утверждает, что «всякая попытка умалить Библию есть преступление против человечества».

Конечно, можно по-разному относиться к Библии: считать ее Богооткровением или мифом, верить в истинность написанного или видеть в этом аллегории. Но нельзя отрицать очевидного факта: вся европейская культура основана на Библии — ее образах, сюжетах, смыслах, героях, знакомство с которыми способно преобразить жизнь человека и мир вокруг него.

В современном постиндустриальном обществе с его релятивистской философией господствует представление о множественности равнозначных ценностей, которые являются продуктом выбора самой личности. В списке таких «универсалий» можно найти здоровье, финансовое благополучие, достижение успеха и власти. В педагогическом преломлении — это появление валеологии, как «науки о здоровье», а также «педагогики успеха», как одной из гуманистических воспитательных систем. Целью жизни становится самоутверждение, самосовершенствование и самореализация личности (достижение ею «акме» — наиболее высоких показателей в деятельности и творчестве). Жизненный успех измеряется в официальном признании, званиях, премиях, наградах, материальных благах.

Но в постмодернистской парадигме образования скрыто его разрушительное для личности основание. Ведь, согласно релятивизму, добро и зло относительны, они определяются самим человеком в зависимости от его ценностного выбора. Более того, ближний является препятствием в достижении успеха, поэтому отношения с ним строятся не на принципах любви, милосердия и взаимопомощи, а на законах конкурентной борьбы за награды, деньги, власть, которых, как известно, никогда не бывает много. Но вспомним русскую классическую литературу: была ли счастлива пушкинская старуха у разбитого корыта, достигнув своего «акме»?

Погоня за мнимыми ценностями, за ложными, обманчивыми и призрачными целями приводит к антропологическому кризису, то есть утрате человеком своего человеческого начала. Эта злокачественная мутация привела к различным потерям: от смысла жизни у одних до человеческого облика у других.

Серьезной проблемой нашего времени стал «кризис духовности». Попыткой выхода из него в рамках образовательно-воспитательного пространства современной школы является духовно-нравственное воспитание на основе традиционных религиозных, в первую очередь евангельских, ценностей. Их интеграция осуществляется уже более 10 лет, более того — они стали частью Федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС). Тема высших ценностей Российского государства присутствует в Посланиях Президента Федеральному собранию, о национальном воспитательном идеале говорится в «Концепции духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России». Все это свидетельствует, что на различных «этажах» современного российского социума идет поиск российской идентичности и базовой «культурной матрицы», которая «цементирует» ценности социума.

В современной исторической науке приоритетным направлением по изучению прошлого и нынешнего развития нашей страны является цивилизационный подход, начало которого было положено еще в 70-е гг. ХIХ века отечественным историком и социологом Н.Я. Данилевским, разработавшим теорию культурно-исторических типов, ядром которых является религиозная и историческая общность. Народ, принявший основы чужого культурно-исторического типа, из самостоятельного исторического деятеля превращается в этнографический материал.

Сейчас совершенно очевидно, что нет общего для всех народов исторического пути, универсальной «общечеловеческой» культуры, а существенным фактором при определении типа цивилизации является религия и духовные ценности этноса. Цивилизации представляют собой уникальные ценностные миры, и именно поэтому «люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и людьми, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии».

В контексте данного дискурса выделяется христианская цивилизация, но, несмотря на общую библейскую основу, она изначально имела различное проявление на Западе и Востоке Римской империи. Эти различия ныне очевидны, если сравнить исторический путь западного католицизма и восточного Православия. Наша православная цивилизация имеет и свою историю, и свою культуру. Эта история начинается с пришествия в мир Иисуса Христа, проходит трудный путь роста, расцвета и возмужания в Византии, а с крещением Руси становится отечественной «культурной матрицей».

Таким образом, мы можем говорить о базовой основе отечественной культуры — Православии, как традиционной религии русского этноса. Ее ценности и базовые понятия основаны на вечных истинах Евангелия и лежат в основе российской цивилизационной модели, а их раскрытие составляет основу предмета с условным названием «православная культура». Доминантными понятиями предметного содержания самой дисциплины, а следовательно, ключевых и предметных компетенций учителя, являются триадоцентричность, христоцентричность и литургичность Православия, его икононичность и «обратная перспектива» по отношению к ценностям «мира сего», антропология (проблема образа и подобия Бога и человека, грехопадение и его последствия), догматические основания художественной культуры и пр. Именно эти ценности, независимо от нашего субъективного отношения к ним, лежат в основе образов и сюжетов русской классической литературы, деятельности героев отечественной истории, так как самоопределение по отношению ко Христу и Его Церкви является той «лакмусовой бумажкой», которая показывает отношение субъекта культурного творчества к ценностям российской цивилизации.

Основанием и сердцевиной любой воспитательной системы является представление о нравственном идеале, так как без него нет самого процесса воспитания. Сознательное следование за выбранным образцом определяет способ и характер поведения человека.

Педагогическая значимость идеала велика — это и цель воспитания, и средство воспитания, и критерий воспитанности личности, и основной мотив самовоспитания и необходимый регулятор поведения. Он призван сохранять устойчивость внутреннего мира личности к изменяющимся, неблагоприятным обстоятельствам, помогать в преодолении трудностей, ошибок, решать сложные жизненные проблемы, обеспечивать сознательную нравственную позицию в обществе. Нравственный идеал есть источник понятий о красоте, добре и зле, дружбе и любви, он — ключ к пониманию смысла человеческой жизни.

В педагогической литературе советского периода настоятельно подчеркивалось, что человеку нужен нравственный идеал. Но, во-первых, он должен быть сугубо человеческим, а не Божественным, так как в эти годы было объявлено, что Бога нет, а Библия — это сборник мифов и сказок. Отсюда — многочисленные образы положительных героев, как реальных, так и литературных. При этом затушевывались их недостатки и гипертрофировались или мифологизировались достоинства. Во-вторых, утверждалось, что идеал должен быть обязательно достижимым. Но достигнутый идеал перестает быть идеалом и нуждается в замене, ибо не может быть предела совершенствования личности.

В постсоветском образовательном пространстве с утверждением релятивизма не отрицается воспитательная значимость нравственного идеала, но его выбор провозглашается личным делом человека, мотивированного на успех «здесь и сейчас». Однако лукавство релятивистского подхода состоит в том, что, в отличие от примитивного атеизма, он не отрицает Бога для тех, кто хочет верить в Него, но допускает Его существование лишь как идею, а не Личность, присутствующую в нашем мире. Очень удобно иметь своего «карманного» «бога в душе», того, чьи законы выдуманы самим человеком, а не являются Богооткровенной истиной. Ведь если Бог и Его Слово — объективная реальность и абсолютная ценность, то с Ним и Его заповедями надо считаться и выстраивать соответствующую нравственную систему, а это противоречит фундаментальным основаниям релятивизма.

В отечественной «культурной матрице» нравственный идеал всегда обладал абсолютной ценностью и абсолютной святостью, так как Иисус Христос явил миру совершенного Бога и совершенного человека. Самоопределение человека по отношению к нему и есть внутреннее признание или отрицание высшей ценности православной культуры.

Евангельские ценности всегда лежали в основе мироустройства русского человека и межличностных отношений в любой социальной общности. Неслучайно поэтому ни одну страну мира, кроме Руси, не называют «святой».

Любовь и жертвенность, свобода и ответственность, милосердие и сострадание, совесть и раскаяние, снисхождение к врагам и стойкость в следовании принципам веры — вот лейтмотивы русской классической литературы. Духовной основой общественной и государственной жизни на Руси всегда были подвижники и праведники, а смысл жизни рассматривался как стремление к «обожению», к святости, которое философ И.А. Ильин называл «народным идеалом». Поэтому нимбы на иконах православных святых — это видимое явление их совершенства, а не награда «сверху», как на картинах западных художников.

Вся русская классическая культура, особенно литература, показывает, что на Руси чтили не ловких проходимцев и жадных богачей, а смиренных иноков, служителей Божиих, простых крестьян-тружеников и защитников земли Русской, а бесстыдство и безнравственность никогда не считались нормой и образцом для подражания. Честность, неприятие лжи, нравственная чистота, высокое личное достоинство, отличное от гордости и ей неподвластное, — все это составляло духовно-нравственные основы русской культуры. Даже в глубочайшем падении русский человек сознавал мерзость своих грехов, и ему всегда была свойственна способность к искреннему, горячему покаянию, что не раз помогало Руси возрождаться буквально из пепла. Поэтому жития святых — простых земных людей, достигших («стяжавших») святость — были любимым семейным чтением. Давая прочные нравственные ориентиры, жития содержали практические советы человеку для его собственного духовного совершенствования, помогали понять себя и оценить свои поступки.

Герои, подвижники благочестия определяли национальное самосознание и были гордостью Отечества. На их положительных примерах воспитывали такие добродетели, как вера, воздержание, любовь к ближним, уважение к старшим, гостеприимство, послушание, нестяжательство, незлобие, справедливость, патриотические чувства. Невозможно представить историю России без святых Александра Невского и Димитрия Донского, преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского, а в наш век и без новомучеников и исповедников Российских и очень многих святых и подвижников, воплотивших в своей жизни истинные ценности Евангелия.

Ценностные ориентации русского человека включали в себя поиски добра (причем «абсолютного», Божественного добра), правды («не в силе Бог, а в правде») и справедливости. Именно поиски, а не борьба, активная и целеустремленная, в отличие от человека западного мира, который именно в суде будет отстаивать свои, как он считает, нарушенные права.

В поиске абсолютного добра русский человек видел путь нравственного возрастания личности, что отражается в образах такого жанра древнерусской письменности, как «хождения». Цель игумена Даниила («Хождения Даниила Заточника») — увидеть «желанную ту землю (Палестину) и места святые», а потом поведать об этом людям. Цель купца Афанасия Никитина («Хождение за три моря») — приумножение богатств и знаний. Встреча с людьми иной веры и иной культуры в Индии служит испытанием его веры. Ни угрозы, ни обещания всех благ жизни не сокрушают русского человека — он тверд в своей вере, она — источник его жизнестойкости и нравственности.

«Хождение» — не просто передвижение в географическом пространстве, но и нравственное становление, преображение, духовное исцеление людей. В пути человек готовился к встрече со святынями, сверял свою жизнь с евангельскими заповедями, размышлял о грехах и покаянии. Итог пути — духовно-нравственное совершенствование, внутреннее изменение. Поэтому всегда столь любимы русским человеком были паломничества и богомолья, крестные ходы и общие молитвы.

От «хождений» берет начало странничество как образ человека, настойчиво ищущего истину, отраженное в произведениях классической литературы (Русь-странница в поэме Н.В.Гоголя «Мертвые души», Иван Северьянович Флягин в повести-притче Н.С.Лескова «Очарованный странник», герой рассказа «Сон смешного человека» Ф.М. Достоевского и др.) и живописи (М.В. Нестеров «Пустынник», «Святая Русь (Душа народа)»). Даже герой романа «Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского (Родион Раскольников) с самого начала повествования выходит в путь, совершая нравственное восхождение и перерождение к его эпилогу.

Наши предки всегда отличались искренним, неподдельным интересом к окружающему миру, уважением к чужой культуре, представителям других национальностей и не имели чувства превосходства над ними. С точки зрения западного человека они, может быть, наивно верили в единство людей, всего человечества, стремились послужить всем народам, делу их избавления от зла и страданий.

В отечественной педагогической традиции образование рассматривалось как «восстановление образа» высшего идеала христианской культуры в жизни человека, а воспитание — «питание души» истинными Евангельскими ценностями. Целью педагогического процесса было самосовершенствование индивида, но не для достижения «акме», а для преображения, поэтому и методика была направлена на помощь личности в приобретении утраченного Богоподобия.

Ценности православной цивилизации останутся «этнографическим материалом», не меняющим ничего в жизни современного человека, если они не будут приняты на личностном уровне, а останутся лишь образом красивого прошлого. Полагаю, что ныне, когда мы часто рассуждаем на темы духовности и нравственности, настало время «собирать камни» и выстраивать воспитание личности на истинных и вечных ценностях.

Поделиться в: