Православное заволжье

Официальный сайт Покровской епархии

Русская Православная Церковь Московского Патриархата

Митрополит Лонгин: «Кольцо цифрового контроля сжимается»

Телеканал «Царьград» продолжает «коронавирусную» серию интервью с архиереями Русской Православной Церкви. Сегодняшняя беседа – с главой Саратовской митрополии митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином.На днях стало известно, что к приближающемуся празднику Святой Троицы, Пятидесятнице, двери большинства православных храмов наконец будут открыты для верующих. Прискорбная ситуация последних двух месяцев, когда в связи с пандемией COVID-19 большинство православных христиан не смогли участвовать в богослужениях, завершается. Именно об этом и многом другом «Царьград» беседует с митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином.

Политические и религиозные сектанты «на марше»

 Владыка, слава Богу, мы дождались тех дней, когда в Москве и многих регионах нашей страны начали открываться храмы для прихожан. А какова ситуация в Саратовской митрополии? Удалось ли преодолеть то давление, о котором вы говорили в комментарии нашему каналу ещё накануне Пасхи?

 Да, тогда мы эту ситуацию разрешили, и на Пасху во многих наших храмах люди смогли помолиться за богослужениями. В небольшом количестве, конечно, что было связано и с мерами предосторожности медицинского характера, и с тем, что основная часть людей осталась дома, будучи впечатлена и напугана теми сведениями об эпидемии, которые тогда уже отовсюду можно было услышать.

И, собственно говоря, это правильно, поскольку мы сами, обращаясь к людям, особенно пожилого возраста, тем, кого называют «группой риска», призывали их находиться дома, и принести таким образом некую жертву, чтобы не заразиться и не послужить источником заражения для окружающих. Но те, кто имел твёрдое желание, смогли принять участие в Пасхальной службе. А вот потом храмы и монастыри, в основном, были закрыты для прихожан. Тем не менее, богослужения совершались везде, духовенство окормляло верующих, и все, кто имел необходимость исповедоваться, причаститься и так или иначе участвовать в церковных Таинствах, могли это делать.

Конечно, ситуация была очень сложная: и для нас, священнослужителей, и для всех верующих людей. Я получал и получаю множество обращений, в которых люди выражают скорбь от того, что на такое значительное время оказались лишены участия в церковной жизни. Но я очень надеюсь, что и у нас к Троице ситуация изменится. Пока, правда, наши местные власти говорят только о том, что на Троицу готовы разрешить посещение кладбищ, но думаю, что, может, и всё остальное будет разрешено. Конечно, если мы будем служить с участием прихожан, то, скорее всего, под открытым небом, с соответствующей разметкой, с соблюдением масочного режима и прочих необходимых мер.

— И это действительно будет радостным событием. Многие священники рассказывают, что люди воспринимают это чуть ли не как летнюю Пасху. К сожалению, большинство из нас пропустили Пасхальные дни, не смогли побывать в этот период в храмах. Но сейчас, получается, для многих будет самая настоящая «июньская Пасха»...

 Конечно. Очень многие люди стремятся в храм. И честно говоря, основная озабоченность, которую я сейчас испытываю, – как быть, если с открытием храмов придёт слишком много народа.

 Но вернёмся к прошедшим тяжёлым для всех нас дням. И в первую очередь, для Вас, чья последовательная позиция вызвала серьёзное давление. Вплоть до того, что в некоторых интернет-пабликах появились слухи, будто Вы чуть ли не собираетесь уйти даже с должности правящего архиерея, главы епархии и митрополии, и даже вообще уйти из Церкви. Была информация, что Саратовская епархия чуть ли не собиралась обратиться по этому поводу в суд. Хотелось бы, чтобы Вы лично прокомментировали эту неприятную ситуацию.

— Вообще всегда прискорбна ситуация, когда используется «чёрный пиар», неважно, против кого. Здесь действует известное правило: чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят. Правда, у нас здесь этому никто не поверил, народ просто возмутился, и была очень яркая и достаточно сильная реакция со стороны многих людей. Не знаю, кому приходят в голову такие фантазии. Тем не менее, да, это было.

Но лично для меня во всём этом был один очень добрый, положительный момент: я удивился тому, как много людей сочло необходимым выразить мне свою поддержку. Я даже приблизительно не представлял, что их может быть так много. И у нас, в Саратове, и в других местах. Что же касается перспективы подачи в суд, у нас даже мысли такой не было. Большую часть таких порывов я остановил, потому что считаю, что это несоразмерно ни самому событию, ни тем, кто его затеял, а всего лишь привлечение ненужного внимания.

Как я понимаю, законы «чёрного пиара» живут сами по себе, отдельно от обычной человеческой жизни. Поэтому, как мне кажется, главное – не ввязываться в подобную полемику, а просто спокойно пройти мимо этого.

Короновирус и «чёрный пиар»

— К сожалению, прошедшие дни показали, как много людей настроено против Церкви. Понятно, что это не большинство, но просто очень активное агрессивное меньшинство, но при этом хорошо самоорганизованное. Неоязычники сплелись с атеистами, левацкие группы – с ультралиберальными. И даже на Вас некий «крайне правый» язычник пытался оказать давление в связи с Вашей чёткой позицией по поводу того, что православные христиане на Пасху должны быть в храмах. Насколько вообще сегодня сильна информационная война против Церкви и сколь серьёзно участие в ней деструктивных организаций, таких как, например, тоталитарные секты? Например, в Саратовской митрополии.

  Ситуация сегодня серьёзна везде, по всей России, да даже во всём мире. Достаточно много сил сегодня считают своим долгом бороться с Церковью, видя в ней основного противника своим политическим утопиям или сектантским взглядам. И очень характерно, что в этой борьбе объединяются люди совершенно противоположных взглядов, которые в общественно-политической жизни являются антагонистами. Возможность совместного выступления против Церкви сразу используется.

И действительно, у нас это было достаточно ярко продемонстрировано. Ситуация с коронавирусом только вывела это наружу. В обычной жизни борьба с Церковью как-то растворяется в общем общественно-политическом процессе, и видна только тем, кто непосредственно участвует в церковной жизни... К сожалению, люди приходят не только в Церковь, но и порой в разного рода антагонистические Церкви движения, в том числе политические, сектантские, неоязыческие. Все они считают Церковь своим противником. И сегодняшняя ситуация, конечно, продемонстрировала, что всё достаточно серьёзно.

Что касается неоязычников – это большая проблема. На наших глазах она возникла и продолжает расти. Язычники постепенно из групп забавных маргиналов-реконструкторов превратились в достаточно опасную силу. Но в нашем случае ситуация, когда лидер наших неоязычников попытался подать в суд на меня и на владыку Пахомия (епископ Покровский и Николаевский, один из архиереев Саратовской митрополии. – Ред.), скорее, смешная, поскольку этот человек – известный у нас в губернии деятель. Он всю свою жизнь пытается попасть в политику, причём самыми разными и экзотическими путями. Был коммунистом, стал язычником. Затем вступил в партию, которую возглавляет, если не ошибаюсь, Бабурин.

 Сергей Николаевич Бабурин. Человек, кстати говоря, глубоко верующий, православный.

 Да, тем не менее, на местах вот такие люди... Просто пользуются раскрученными брендами, им всё равно, кто и куда их возьмёт. И всё, чтобы влезть в политику, если не в дверь, так в окно.

 Сама активизация неоязычества, конечно, связана и с потребностью людей в обращении к традициям, корням. И им предлагается симулякр, некая псевдотрадиция. Может, Церковь в лице священноначалия и наших пастырей должна более чётко показывать, что истинная русская традиция – это именно Православие? В том числе через просвещение людей. Известно, что в Саратовской митрополии – одна из самых сильных духовных семинарий. Может, необходимо это использовать, в том числе и при подготовке духовенства?

 Да, мы работаем в этом направлении, знакомим наших студентов с этой проблемой, у нас есть филиал Центра святителя Иринея Лионского, и этот филиал как раз занимается антисектантской деятельностью. Но надо понимать, что, с одной стороны, те же неоязычники эксплуатируют этнические и исторические, пусть даже выдуманные, нафантазированные вещи, но с другой – эксплуатируют и низкие человеческие страсти.

Ведь что такое язычество? Это разрешение себе очень многих вещей, которые не позволяет христианство – начиная от физиологической раскрепощённости и заканчивая культом силы и жестокостью, которая возводится в ранг доблести. Когда говорят: вон, смотрите, христианство говорит, что надо всех прощать, всем уступать, «надо быть слабым»... То ли дело мы – сильные, крепкие, мужественные, всех врагов сейчас уничтожим... И есть определённое количество людей, которые этой пропаганде поддаются, потому что это созвучно их общему устроению. И конечно, это связано с нашим общим снижением и образованности, и нравственности, и воспитания. Это, возможно, главная проблема, с которой следует сейчас бороться.

Я убеждён, что основная борьба с сектантством, в том числе с неоязычеством, может по-настоящему заключаться только в одном: в адекватной постоянной и повсеместной проповеди Православия. "Прииди и виждь". Ведь если мы дадим человеку понятие о том, что такое вера во Христа, что такое жизнь с Богом, и покажем ему это на примере, то это даст ему тот критерий, по которому он уже сможет оценивать все остальные течения и всех проповедников, которые будут к нему приступать.

 Но опять же немаловажно показать и то, что христианство, безусловно, проповедь любви и всепрощения, но это не толстовство, не идея непротивления злу силой. Совсем недавно мы в этой студии общались с епископом Саввой (Тутуновым) и обсуждали документ Межсоборного присутствия о благословении воинов на ратное служение. Сейчас ставится очень серьёзный вопрос: возможно ли освящение оружия, в том числе оружия массового поражения. В этом отношении есть различные позиции, но в том, что необходимо благословение воинства на ратное служение – нет никаких сомнений. Нужно ли всё-таки показывать, что христианство – это не либеральный гуманизм?

 Абсолютно. И об этом свидетельствует вся история христианства и история нашей страны. Свидетельствует то значение, та роль, которую Церковь во все времена придавала воинскому служению, то количество святых воинов, которые есть у нас, и которых мы почитаем именно за их служение ближним, за то, что они не боялись полагать за них свою душу.

«Электронный концлагерь» и Апокалипсис

— Но вернёмся к проблеме пандемии коронавируса. В этой связи сейчас у многих людей обострились ожидания конца света, эсхатологические настроения. Конечно, это связано и с тем, что усиливается контроль над людьми, в том числе, контроль цифровой. Очень острые и, на мой взгляд, явно небезосновательные вопросы были озвучены Никитой Сергеевичем Михалковым в его программе «Бесогон», а также в заявлениях Синода Молдавской Православной Церкви. Каково ваше отношение к этим опасениям?

Советский Сухуми. 1958 год. О том, что тайна беззакония уже в действии, было сказано очень давно, на заре христианской истории. И постепенно человеческое общество движется к тому, что его история закончится. Мы помним из Рождественского песнопения слова «Августу eдиноначальствующу на земли». К такому же единоначальствованию и идёт сегодняшнее развитие цивилизации. И оно действительно закончится пришествием антихриста.

Что же касается отдельных конкретных случаев, то я уже сравнительно давно в Церкви, и был свидетелем многих апокалиптических страхов, которые возникали в течение последних десятилетий и пугали многих людей. Это и пресловутый ИНН, и пластиковые карты, и новые российские паспорта, которые люди не хотели брать.

Сам я родился и вырос в советском Сухуми, и ещё в годы, когда только начинал ходить в церковь, знал, что недалеко от Сухуми в горах и лесах есть пустынники – монахи из разогнанных в хрущёвские годы монастырей и их духовные чада. Среди них было достаточно большое число людей, которые отказывались брать советский паспорт – тот самый, ради которого в наши дни некоторые отказывались брать современный российский.

Почему они отказывались брать советский паспорт, понятно – там звезда, серп, молот, антихристианские символы. И эти люди жили без паспортов. На них время от времени устраивали облавы, их ловили, сажали в приёмники-распределители, они там сидели 15 или сколько-то суток, им выписывали новый паспорт и выпускали с ним. Они выходили из приёмника и прямо на ступенях торжественно его рвали, бросали в урну и шли восвояси. Они считали, что это знак антихриста.

 И было немало людей, которые считали, что это подвиг...

 Абсолютно верно. И они сами это считали исповедничеством. И здесь, кстати, можно вспомнить о старообрядцах-бегунах, которые отказывались брать паспорт Российской Империи, не хотели иметь никаких отношений с государством, участвовать в переписи и так далее...

Поэтому, повторюсь, тайна беззакония уже в действии. И конечно, государство очень давно начало делать всё возможное, чтобы контролировать человека и все проявления его жизни. И мы видим, что цифровое кольцо постепенно сжимается, для того, чтобы те, кто в этом заинтересован, могли контролировать людей всё глубже и всестороннее. Процесс идёт, и я думаю, что ситуация с карантином во всём мире показала, что определённые силы готовы воспользоваться этим. Конечно, это вызвало соответствующую негативную реакцию, особенно среди верующих людей. Это естественно, и я думаю, что относиться к этому надо с большой настороженностью.

— То есть речь не о том, что прямо сейчас, через вакцину или как-то иначе, нам внедрят некий чип, а с помощью технологии 5G каким-то образом начнут нас контролировать. Но о том, что сейчас новые средства контроля могут попасть в руки безыдейных чиновников, но может наступить момент, когда у власти окажутся откровенно антихристианские силы, возможно, ещё даже более жестокие, чем советские безбожники, и эти средства контроля, эти системы контроля будут использованы ими?

 Конечно. Более того, мы видим, что антихристианские силы сегодня достаточно сильны, и советский коммунистический богоборческий режим им и в подмётки не годится. Потому что могут прийти к власти те, кто сегодня ненавидит Церковь не с точки зрения какой-то утопической «левой» идеологии, но из воззрений с очень сильной оккультной составляющей. У Никиты Михалкова это достаточно хорошо было показано, и именно это сейчас многие ощущают. Конечно, при таком исходе контроль над людьми будет абсолютно идеологизирован.

 Но есть ли у нас возможность каким-то образом этому противостоять? Конечно, в первую очередь, молитвой, но можно ли и каким-то соборным действием?

— Думаю, те формы самоорганизации православного сообщества, которые сейчас у нас есть, должны развиваться, и оно должно участвовать в этом. Конечно, напрямую это не дело духовенства, а самих мирян, людей, которые испытывают такие опасения. И при этом очень важно, чтобы это нормальное здравое вопрошание было свободно от доморощенной конспирологии и кликушества.

Потому что сегодня один из главных принципов «чёрного пиара» таков: если есть проблема, которую нельзя замалчивать, то надо попытаться озвучить её в совершенно маргинальном контексте, который неприемлем для большинства окружающих. И каждый нормальный человек, услышав это, махнёт рукой и скажет: ну, это они вот всегда так о таких вещах говорят, мы это слушать не будем...

Поэтому лично мне несколько несдержанным в этом отношении показалось заявление Молдавского Синода. Проблема поставлена правильно, но им надо было отточить формулировки.

 Как в нашем недавнем уже упомянутом интервью отметил епископ Савва (Тутунов), им "не хватило экспертной составляющей". Хотя поставленные вопросы, действительно, очень важны и они должны задаваться.

— Согласен, это очень точное определение: "не хватило экспертной составляющей". А вопросы должны задаваться.

Вообще насколько вся эта ситуация с пандемией COVID-19 опасна для Церкви? Антицерковная волна серьёзна, но получается ли нам ответить на неё? И, вообще, каким образом мы должны на неё отвечать?

 На все такие волны мы должны, в первую очередь, отвечать молитвой и стоянием в вере, твёрдым исповедованием своей веры. Это самое главное. Вообще, мы должны быть христианами, и из ситуации, которую мы сейчас переживаем, нужно извлечь правильный урок, заключающийся в том, что очень многие из нас должны переоценить место Церкви в своей жизни.

Очень плохо, когда вера и церковная жизнь становятся каким-то довеском к обычной жизни человека. Когда он, помимо всего прочего, ещё и ходит в церковь время от времени, а иногда даже причащается... Вера и церковная жизнь должны быть фундаментом, основой человеческой жизни. И если этого нет, то тогда от нас очень многое может отняться. Как эти два месяца отнялись...

Честно говоря, я слушаю разговоры, которые сейчас ведутся, и некоторые говорят: да, народ теперь не скоро вернётся в храмы. А я жду другого – что храмы наши будут набиты битком, после того как в них снова можно будет ходить. И многие люди – по крайней мере, вижу это из разговоров, из переписки, из общения – буквально истосковались по церковной жизни. И конечно, никакие видеотрансляции даже близко не могут её заменить.

 Конечно, для нас, православных воцерковлённых людей, эти дни стали «моментом истины». Многие осознали, что храмовое богослужение – это не то, что мы можем спокойно посетить ежевоскресно, а можем из лени и не посетить, что это – ценность, которую можно утратить...

 Да, это основное, главное чувство, которое сегодня все высказывают. Причём самые разные люди.

 Владыка, благодарю Вас за беседу. Прошу Вашего благословения и молитв о коллективе телеканала «Царьград» и о наших зрителях.

ВИДЕО

Телеканал «Царьград» 

Поделиться в: