Праведники – это те люди, которые Богу предстоят, и каждый из них может помолиться за нас при любых наших трудностях. Тем более это касается небесного покровителя. Мы должны делать усилия и обращаться к нему в молитве, нисколько не умоляя и его подвигов.

Не говорите: «Не могу». Это слово — не христианское. Христианское слово: «Вся могу». Но не сам по себе, а об укрепляющем нас Господе...

Молитва — это неотъемлемая часть любой религиозной культуры. Но к этому можно подойти с разных сторон. Мне больше всего нравится определение архимандрита Эмилиана, игумена монастыря Симонопетра на Афоне. В одной из проповедей он говорит, что молитва— это вытягивание ума к Богу, а через это и вытягивание всего человека.

Смирение – это духовный идеал, его трудно достичь. Но к нему нужно стремиться – помнить, что на первом месте должна быть духовная жизнь, помнить, что Господь не посрамит того, кто доверяет Ему и исполняет евангельские заповеди – смиряется, не боится пропускать вперед других.

Святая Церковь как чадолюбивая мать нежно печется о нашем спасении, учитывая все наши человеческие немощи и стараясь нас благодатно подкрепить в моменты нашего расслабления. Воспоминание же о Кресте Христовом, поклонение ему и лобызание его составляет для христианина наилучшее утешение во всех скорбях и бедствиях его и в особенности ограждает от лукавых духов на всех путях его нравственной жизни.

Примерно к XI веку в Церкви сложился и особый чин Торжества Православия. В его богослужебных текстах произносится торжество Церкви над всеми когда-либо существовавшими ересями, повторяются постановления семи Вселенских соборов, а также произносится анафема на тех, кто перед Православной Церковью совершил тяжелые грехи.

Как правильно понимать смысл фразы: «Что Бог ни делает — все к лучшему»? Почему человек чувствует себя в Церкви одиноким? Что делать, если забыли имя, данное при Крещении?.. На вопросы отвечает Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин.

Где же начинается человекоугодие? Оно начинается там, где первопричиной поступков человека, как благо воспринимаемых другим, становится не долг христианской любви, а какие-то внешние факторы. Главенствуют среди них два — это страх и выгода.

Мы часто путаем общечеловеческие ценности и глубокую жизнь в Духе Святом. Когда мы смешиваем эти категории жизни человеческой души, происходит подмена и то, что принято считать нормой здравых поступков, принимается за что-то сверхдуховное, и наоборот. 

Убеждение в том, что любой человек, который переступает порог Церкви, должен причащаться Святых Христовых Таин, на мой взгляд, является профанацией христианской жизни. Такое отношение доводит до того, что человека порой буквально уговаривают: живи как хочешь, только причащайся...